If this is a first time you visiting Scrolls, please register in Fight Club. If you already registered, please authorize on Fight Club start page with your login and password.
На тротуаре сердце лежало, на тротуаре, солнцем согретом. Оно чуть дышало, оно чуть дрожало, мягкое, грустное сердце поэта. Его уронила нечаянно утром женщина с добрым рассеянным взглядом, когда доставала из сумочки пудру или помаду, или помаду. А ночью подвыпивший старый бродяга о сердце споткнулся, до смерти разбился. Собачники утром забрали беднягу – смотри, этот парень неделю не брился. И сердце забрали, а старший собачник, который не думал над тем, что неясно, решил, что ему привалила удача: такое хорошее, свежее мясо. Жена из фасоли и сердца поэта сварила еще неизвестное блюдо, и сыт был собачник, и все его дети, и все приходившие в гости к ним люди. А после обеда неясные мысли и светлые думы, и образов стаи сменили в их душах тоску и угрюмость, и все - как ни странно - поэтами стали. История кончилась, в общем, удачно, но, честно признаться, уж вы не печальтесь, конец я придумала, все было иначе, и сердце осталось лежать на асфальте. И об него спотыкается кто-то, кто-то спешит, пробегая с ним рядом, но ищет его до сих пор по субботам женщина с добрым рассеянным взглядом.
Старик смотрел в пустое небо И трубку судорожно курил Двадцатый день он был без хлеба Десятый день он был без сил. Перед глазами всё кружилось И туч плывущих череда Как стая бешеных носилась. Его седая борода Волной редеющей спадала Он молчаливо руки тёр Всё уходило, уползало И только радостный костёр Вдали всё искры рассыпая К вершинам неба подлетал Невинно радуясь порхая Он старика не понимал. Уже темнело и на небе Вдруг ярко вспыхнула звезда Её янтарно-жёлтый гребень Как расписная чехарда Сиял и трепетным сияньем Улыбку вызвал на лице Уже отмеченном страданьем И помышлявшем о конце. Старик смотрел, как пели звёзды Как месяц бодро подпевал Теперь всё в жизни было просто Он потихоньку угасал В его глазах исчезли блики Они потухли навсегда И даже птиц полночных крики Не потревожат никогда Его застывшее молчанье В необозримой глубине Со смёртью пламенной венчанье При угасающем огне Огонь остыл и только пепел Носимый ветром напевал О том как умер старый воин. Он мне об этом нашептал..